И снова пришел на заре Адам к роднику. Долго ждал он, пока, разубранная цветами, во всеоружии всех чар своих, не явилась Лилит.

- Что ж, пойдем в хваленные тобою места, - небрежно бросила она. - О, бесподобная Лилит, хвала - это звук пустой. Ты должна своими глазами увидеть эти изумительные сады, ручьи, озерца, дабы постичь беспредельную роскошь райскую. И Адам показал тропку, по которой следовало идти. - Нет, пойдем так, - сказала Лилит, указывая в обратную сторону. - Прости, любимая, но дорога - здесь, - мягко возразил Адам. - Пойдем так, - повторила Лилит. - Бесценная Лилит, эта дорога не столь хороша. Я знаю все тропинки, и та, что я показал - самая красивая. Прости, если я скажу, что ты этого не знаешь. - Нет, - сердито сказала Лилит. - В конце концов, я так хочу, и разве этого не достаточно? А не то я пойду одна.

И направилась выбранной ею тропой. Адам покорно последовал за нею. И через мгновение осмелился вымолвить: - Дивная Лилит, умоляю, теперь пойдем по тропе, предложенной мною. - Хорошо, - уступила Лилит, - будь по-твоему. И так все выходит по-твоему.

Сады по краям дороги были разубраны цветами, источавшими тысячу благоуханий, цветами тысячи тысяч видов. Стаи бабочек, подобных сновидениям, парили вокруг Лилит среди маков и трав. В рощах бананы и ананасы опоясали озера, где сверкающие рыбы резвились среди кувшинок и лотосов. В густолиственной сени серебряные и горящие всеми переливами радуги павлины разгуливали с изумрудными пурпурными птицами. Райские и певчие птицы перепархивали с луга на луг. На полянах, в воздухе, исполненном благоухания, там и сям летали подобные грезам птицы многоцветного пера и покоряющим душу пением на тысячу ладов изливали страсти свои. Со златокорых деревьев свисали разымчивые плоды чарующих красок и очертаний. Лилит срывала те плоды, что приглянулись ей, и наслаждалась ими. Лилит пленили райские места, не мигая, смотрела она вокруг, отходила назад и вновь смотрела.

- Душа моя, - сказал Адам, - здесь мой шалаш. Но Лилит оставалась безучастна, не слушала она Адама и шла зачарованная, отрешенная от всего сущего. Она скорее порхала подобно птицам, нежели шагала. Светозарные стопы ее не касались земли. А Адам следовал за нею тяжелой и твердой поступью, не отрывая взора от ее кудрей, лучезарных, извивающихся, подобно языкам пламени.

Могучая, необорная волна чувства побуждала Адама простереться под стопами Лилит, и Адам, убыстряя шаги свои, подошел к Лилит, со страхом взял ее за локоть и, душевно обессиленный, молвил: - Дивная подруга моя, взгляни вдаль - сколь величественен этот вид!

А вдали устремленные к небу горы с отливающими серебром снежными вершинами были погружены в голубую тишину. Бурля, неслись с высоких скал пенные воды и страшным грохотом переполняли пещеры, где отдыхали бархатные серны. У горных подножий, вдалеке, шелком стлалось море, и его золотистые волны со светлым оперением легко набегали одна на другую и мчались к дальним, сверкающим изумрудами островам. Там расточали благоухание пестрые цветы и высокие пальмы качались под ласковым ветерком.

- Видишь, душа моя, как все прекрасно! Или я не говорил тебе? - прошептал Адам и нежно обнял Лилит. - Неплохо, но моя тропа тоже хороша, - сказала Лилит, вырвалась из объятий Адама, прыгнула и стала на берегу ручья, который с веселым смехом катил разноцветные камешки. - О, до чего хороши эти мелкие камешки, какие красивые у них цвета - смотри, вот алый, вот голубой, зеленый, золотистый... Адам, дай мне несколько камешков! - Это еще что, Лилит... Я знаю и не такие - те сверкают, как солнце, прозрачны, как вода, тверды и очень красивы. - Вот как... А где они, милый Адам, где они? - Они далеко, в глубоких, бездонных ущельях, в расселинах скал, за дальними далями. - Когда же ты принесешь их? Скажи, Адам, - и Лилит ласково положила руку на руку Адама. - Если желаешь, милая, я пойду сегодня, а завтра принесу, - сказал Адам, радостно думая, что наконец-то сумел обрадовать Лилит. - Иди, Адам, иди сейчас же, иди. Какой ты хороший, мой Адам, - и тыльной стороной ладони мягко провела она по лбу Адама.

Адам с бьющимся сердцем нежно взял прекрасную, как лилия, руку Лилит и прижал к губам. Сладость поцелуя пронизала сердце Адама до самого дна. Затем он метнул на Лилит тоскующий взгляд. В глазах ее таились сладостные обещания, взглядом пожелала она Адаму доброго пути, и он стремительно пустился в дорогу. И Лилит, чуть отдохнув, направилась к шалашу. И внезапно встретился ей змий с высоко поднятой головою.

Лилит посмотрела в глаза змия, змий - в глаза Лилит. И оба замерли: оба были пленены друг другом. Как влекло Лилит гибкое тело змия - гладкое, стремительное! Ей померещилось, будто оно проникло в ее тело. Долго-долго смотрела Лилит, и змий, испугавшись молнии взора ее, прошипел и в единый миг скрылся в груде камней.

Между тем Адам, задыхаясь, бежал, желая скорее достичь ущелья прекрасных каменьев... Достигнув его, он с рвением стал собирать их. Без устали, без уныния взбирался он на скалы и в их расселинах вырывал каменья зубами. Изранил он руки и ноги, но безропотно сносил боль, предвкушая восторг чаровницы Лилит. И дивился тому, что с первого мига, когда он увидел Лилит, сердце его исполнилось неким сладостным и сладострастным чувством, и рай с того дня стал для него в тысячу крат прекраснее, и каждая прожитая минута обретала смысл и прелесть неизреченную... На закате Адам с тяжелой корзиной, запыхавшись, добежал до ручья, где Лилит с нетерпением дожидалась его.