Те, которые всегда возвращаются.
(Краткий очерк истории киновампиризма). Часть 1.
Автор: Сергей Бережной, 2002 г..
Вампиры давно стали частью повседневной действительности. Мы много знаем о них, наизусть помним имена самых знаменитых, вышучиваем связанные с ними масскультные штампы.
Вампиры оказывают на нас такое же влияние, как и другие литературные и исторические персонажи, чьи образы глубоко отпечатались в нашей подкорке. Дракула не менее реален для нас, чем Иван Грозный, а изящный манерный Лестат вполне сравнялся по популярности с Печориным.
Они запечатлены в нашем сознании. Они внедрены в наш менталитет. Они влияют на нас, они делают из нас то, что мы есть, - наравне с Дон Кихотом, д'Артаньяном, Остапом Бендером и Воландом. Помните издевательское перечисление в песне Тимура Шаова настойчиво повторяющихся на телеэкране образов: "Бэтмен, Дракула, Киркоров, Штирлиц, Путин, Мимино"...
В образах вампиров сконцентрировался целый ряд символов, важных для существования всего человечества.
Вот кровь - всеобъемлющий символ, в котором слиты жизнь и смерть. Вампиры, пьющие живую кровь, вместе с нею отнимают у человека и жизнь - и продолжают жить именно благодаря этому.
Образ крови - один из основных в христианской культуре. В Евангелии от Матфея читаем: "И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов" (Матф. 26: 27-28). В Евангелии от Иоанна тема звучит еще более мощно: "Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие" (Иоан., 6: 54-55). Питаясь кровью сынов и дочерей человеческих, вампиры внешне следуют букве Нового Завета, в то же время извращая его смысл, ибо их жизнь - в смерти души.
Мы, люди, - существа дня, тогда как вампиры - дети ночи. Они нормально чувствуют себя на свету - но только не под лучами солнца, которое поддерживает нашу жизнь. Мы ведем свой род от солярных богов. Они - от повелителей теней...
Вот укус вампира - острый поцелуй, метафора соития. Чем дальше, тем отчетливее этот укус приобретает эротическое и сексуальное значение в культуре XX века.
Вампиры - мертвецы, паразитирующие на живых. Хищники, для которых мы - добыча.
Стать вампиром - значит обмануть неизбежную смерть. Мысль о бессмертии разве не обжигает вас горячим соблазном?
И - the last but not the least - чем дальше, тем больше они становятся нами. Они множатся, объединяются в семьи, устанавливают законы, избирают правителей...
И - чем дальше, тем меньше мы их боимся. Мы начинаем относиться к ним с пониманием, затем - с сочувствием, примеряем на себя бутафорские клыки, надеваем одежды ночи...
И - неизбежно - сами становимся похожи на них.
Интродукция.
С сожалением пропустим все забытые читателями попытки одних людей поведать другим о вампирах. Это не удалось Гёте, Кольриджу, Стеггу, Саути...
Лорд Рутвен также избег прочной славы. Повесть Джона Полидори, личного врача лорда Байрона, написанная по наброскам последнего, вывела этого героя в свет, но после краткой вспышки интереса оставила в литературной тени. Со второй половины XIX века лишь изредка набегал на таинственного лорда ищущий лучик чьего-нибудь памятливого таланта...
"- Так и есть, - сказал Альбер.
- То есть как это? Что вы хотите сказать?
- Я хочу сказать, что это тот самый лорд Рутвен.
- Какой лорд Рутвен?
- Да наш вампир, которого мы видели в театре Арджентина.
- Неужели? - воскликнула графиня. - Разве он здесь?
- Конечно.
- И вы видитесь с ним? Он у вас бывает? Вы посещаете его?
- Это мой близкий друг, и даже господин де Шато-Рено имеет честь быть с ним знакомым.
- Почему вы думаете, что это именно он взял приз?
- Его лошадь записана под именем Вампа".
Александр Дюма не даром дал Эдмону Дантесу еще и этот псевдоним - тем самым он вовлек в свой роман все богатство смыслов, которые несла с собой легенда. Аристократизм, жестокость, верность темной стороне, смерти и крови...
И все-таки лорд Рутвен молча отказывался от своей славы. Он был слишком современен и литературен, чтобы имя его стало восприниматься так же остро, как лезвие гильотины. Он был слишком молод для смерти.
Зато граф Дракула оказался достаточно стар для жизни. Роман Брэма Стокера, вышедший в 1897 году, немедленно приобрел бешеную популярность, и с тех пор грозное прозвище валашского господаря Влада Цепеша стало нарицательным, намертво срослось с образом вампира.
Успех романа захватывает все новые сферы. Вскоре инсценировка "Дракулы" уже ставится в театре...
А в 1920 году в Москве снимается первая киноверсия романа - к сожалению, не сохранившаяся. В 1921-м подобную же попытку предпринимают в Будапеште - этот фильм также считается утраченным.
Для выхода на экран Дракуле нужна была помощь нового гения.
|