Часть 9. В когтях хищной птицы.

Как злорадно писал один турецкий летописец, "Казыклы (т.е. Цепеш), спасаясь от когтей льва, предпочел попасть в когти хищной птицы".

Подо львом подразумевался султан Османской империи Мухаммед (Мехмед) Второй. И я подозреваю, что фраза в турецком оригинале летописи была куда более злорадной. Боюсь, что слова "хищной птицы" - смягчение, а там стояло "птицы-падальщика". С намеком на то, что теперь Дракула - политический труп. Под птицей же имелся в виду король Матиаш Хуньяди, родовое имя которого - Корвин - по-латыни значит "ворон". Ворон, известный обыкновением выклевывать глаза у павших на поле битвы, был изображен и на гербе Корвинов.

Согласно одной группе сообщений, Влада захватили в плен местные, трансильванские феодалы, формально подчинявшиеся королю Венгрии, но часто, хотя бы по видимости, действовавшие независимо. Они продержали Влада в одной из небольших отдаленных крепостей примерно год и лишь затем выдали Матиашу.

Однако наиболее подробное описание происшедшего выглядит иначе. В нем говорится, что Влад встретился с королем, провел с ним долгие и трудные переговоры, получил обещание мощной военной поддержки в ближайшем будущем, а сразу - отряд чешских наемников под началом знаменитого Яна Жискры. Это были лихие ребята, настоящие бандиты.

Чешская освободительная борьба той эпохи призвала под свои знамена много ловких и смелых парней, для которых суть борьбы была не слишком важна. На гражданской войне они чувствовали себя в своей стихии, и когда она закончилась (неважно - победой какой из сторон), не стремились вернуться к мирной жизни. В те времена спрос на лихих бойцов был велик, и они становились кондотьерами - наемниками, живущими солдатским жалованьем и военной добычей.

Так освободительная борьба швейцарского народа породила репутацию швейцарцев как лучших наемников, которая, девальвировав к нашему времени, осталась в термине "швейцар", которым называют бравого молодца в галунах и лампасах, встречающего вас у входа в ресторан.

Так борьба венгерского народа, который после Матиаша попал-таки в рабство к туркам и австрийцам, а затем долго сражался за свою свободу, породила несколько веков спустя профессию "венгерцев" - ловких и сильных прислуживающих при карете вельможи.

А в описываемое мною время лучшими наемниками были чехи, из них по большей части и состояла армия Матиаша. У этих людей были свои принципы - они весьма верно служили тем, кто им исправно платил, но нисколько не задумывались над тем, чему или против чего служат.

Влад повел своих бойцов назад, в Мунтению, на место, где, как ожидалось, к нему затем присоединится венгерская армия. И вот тут-то, на обратном пути, Жискра, приданный в помощь Владу, неожиданно получил от Матиаша приказ захватить Дракулу, что им и было исполнено. В качестве местонахождения Влада в первый год плена при этом называют крепость Пешта, то есть Цепеш сразу же попал прямо в руки короля.

Образ действий Матиаша при этом очень сильно напоминает планы Юнус-бея, который год назад также советовал султану принять Дракулу и обласкать его, а захватить в плен лишь на пути назад.

Правда, одна не слишком вероятная подробность, указываемая в источнике, порождает небольшие сомнения в его точности. Там говорится, что переговоры Дракулы с королем длились "долгие недели", в то время как в реальности от момента прибытия Матиаша в Брашов, вольный купеческий город, в котором вражда к Цепешу была особенно сильна, и где происходила (или должна была произойти) встреча, до момента захвата Влада прошло всего шесть дней.

Однако за исключением этой детали именно такое описание событий выглядит наиболее убедительным. Если же иметь в виду время, прошедшее с момента отправки королю Цепешем первого письма о помощи, то оно составило уже больше девяти месяцев.

Европейские правящие круги, от которых зависело финансирование проводимой королем Венгрии, по его уверениям, антитурецкой борьбы, весьма встревоженные расправой над недавним победителем султана, потребовали у Матиаша объяснений. У того наготове было целых три фальшивки, сочиненных купцами трансильванских общин. Приписываемые Владу поддельные письма на имя султана содержали "просьбы о прощении" (за нанесенное поражение) и предложения сотрудничества. Влад якобы предлагал для искупления своей вины отдать султану всю Трансильванию - будто она ему принадлежала - и помочь завоевать Венгрию.

На запросы венецианского сената и папской канцелярии Матиаш тянул время, отделываясь отговорками, а потом был вынужден все-таки выбрать из трех фальшивок одну, выглядевшую, на его взгляд, убедительнее остальных, и послать ее папе римскому в качестве оправдания.